Рейс 1862 El Al Бейлмерская катастрофа | |
---|---|
Последствия катастрофы | |
Общие сведения | |
Дата | 4 октября 1992 года |
Время | 18:35 CEST |
Характер | Крушение при заходе на посадку |
Причина | Разрушение креплений и отрыв двигателей №3 и 4 |
Место |
|
Координаты | 52°19′06″ с. ш. 4°58′35″ в. д. HGЯO |
Погибшие | 43 (4 в самолёте + 39 на земле) |
Раненые | 26 (на земле) |
Воздушное судно | |
Разбившийся самолёт за 2 месяца до катастрофы |
|
Модель | Boeing 747-258F |
Авиакомпания |
|
Пункт вылета |
|
Остановки в пути |
|
Пункт назначения |
|
Рейс | LY 1862 |
Бортовой номер | 4X-AXG |
Дата выпуска | 7 марта 1979 года (первый полёт) |
Пассажиры | 1 |
Экипаж | 3 |
Выживших | 0 |
Бейлмерская катастрофа на Викискладе |
Катастрофа Boeing 747 в Амстердаме (также известная как Бейлмерская катастрофа) — крупная авиационная катастрофа, произошедшая в воскресенье 4 октября 1992 года. Грузовой самолёт Boeing 747-258F авиакомпании El Al совершал плановый рейс LY 1862 по маршруту Нью-Йорк—Амстердам—Тель-Авив, но через 6 минут после вылета из Амстердама лишился обоих правых двигателей (№3 и 4). Экипаж развернул самолёт и пытался посадить его в аэропорту Амстердама, но лайнер опрокинулся и рухнул на жилой комплекс «Груневенrunl» (2000 жителей) в пригороде Бейлмерruen. Погибли 43 человека (39 из них на земле)[1][2], ещё 26 получили ранения[2][3][4].
Точное число погибших подвергается сомнениям, поскольку в «Груневене» проживало много нелегальных иммигрантов[5].
Boeing 747-258F (регистрационный номер 4X-AXG, заводской 21737, серийный 362) был выпущен в 1979 году (первый полёт совершил 7 марта). 19 марта того же года был передан авиакомпании El Al. Оснащён четырьмя двухконтурными турбореактивными двигателями Pratt & Whitney JT9D-7J. На день катастрофы совершил 10 107 циклов «взлёт-посадка» и налетал 45 746 часов[6][7].
Состав экипажа рейса LY 1862 был таким[8]:
Кроме экипажа, на борту самолёта находилась пассажирка Анат Соломон (англ. Anat Solomon, ивр. ענת סלומון), жена сотрудника службы безопасности авиакомпании El Al.
4 октября 1992 года самолёт Boeing 747-258F борт 4X-AXG совершал рейс из Нью-Йорка в Тель-Авив с промежуточной посадкой в Амстердаме. Во время полёта Нью-Йорк—Амстердам экипажем были отмечены три подозрительных обстоятельства — колебания регулировки скорости автопилота, проблемы с радиосвязью и колебания напряжения электрогенератора, обеспечивавшего работу двигателя №3. Лайнер приземлился в Амстердаме в 14:20[* 1], прибытие самолёта было снято на видеокамеру авиалюбителем.
В 15:00 началась дозагрузка лайнера для полёта в Тель-Авив под руководством Джерри Плеттенберга (англ. Jerry Plettenberg). Весь груз состоял из потребительских товаров, некоторый груз был помечен как опасный и состоял из 190 литров диметил-метилфосфоната; общий вес груза — 126 тонн. Таможня полностью одобрила груз, однако, как выяснилось впоследствии, не проверяла его досконально. После дозаправки и проверки на безопасность экипаж приступил к предполётной проверке.
Вылет рейса LY 1862 был назначен на 17:30, но произошла задержка, из-за которой взлёт был отложен формально до 18:20. В 18:00 все четыре двигателя самолёта были запущены и в 18:21 рейс LY 1862 вылетел из Амстердама с ВПП №01L, взлёт осуществлялся вторым пилотом в северном направлении по состоянию на 18:22. После взлёта самолёт повернул вправо и взял курс на юго-восток, набирая высоту над жилыми кварталами Амстердама.
В 18:27, когда самолёт находился на высоте 1950 метров над озером Гоймерruen, раздался звук, похожий на взрыв. Приборы на панели бортинженера показали, что вышли из строя оба правых двигателя (№3 и 4); в реальности оба двигателя оторвались от крыла, повредив закрылки (предохранители в механизмах удерживания двигателей сломались из-за микроскопических трещин)[4]. Двигатель №3, отделившись от крыла, вылетел вперёд и затем ударился о двигатель №4, заодно сорвав часть крыла длиной 10 метров. Громкий шум привлёк внимание рыбаков на озере, которые оповестили Береговую охрану Нидерландов о двух объектах, упавших с неба; один из свидетелей по ошибке принял оба двигателя за парашютистов.
В 18:30 второй пилот передал сигнал бедствия «Mayday» диспетчеру аэропорта Схипхол и сообщил, что необходимо срочно вернуться в аэропорт. До этого в 18:28:45 КВС передал:
El Al 1862, потеряны двигатели номер 3 и номер 4, потеряны двигатели номер 3 и номер 4.
Оригинальный текст (англ.)El Al 1862, lost number three and number four engine, number three and number four engine.
Никто из экипажа и диспетчеров не понимал степень опасности, грозившей самолёту, и не знал об истинном состоянии лайнера. Экипаж был сосредоточен на выравнивании самолёта, а двигатели прямо из кабины не были видны: можно было только теоретически частично увидеть внешний двигатель, внутренний же разглядеть было просто невозможно. Хотя для приземления в Схипхоле служила ВПП №06, экипаж запросил самую длинную ВПП — №27 в западном направлении[4], несмотря на то, что тогда северо-восточный ветер скоростью 38 км/ч им бы создавал помехи при аварийной посадке.
Самолёт находился достаточно высоко над землёй, когда командир начал делать разворот к аэропорту. Затем он сделал ещё один разворот и поднял нос самолёта, чтобы сбросить скорость перед посадкой и снизить высоту. Однако в этот момент последствия разрушения гидравлической системы вызвали неуправляемый крен самолёта вправо под углом 90° и пикирование[4] — подъёмная сила справа была слишком маленькой. В 18:35:25 второй пилот сообщил диспетчерам:
Падаем, 1862, падаем, падаем, повторяю, падаем!
Оригинальный текст (англ.)Going down, 1862, going down, going down, copied, going down!
На фоне было слышно, как КВС на иврите приказывал второму пилоту и бортинженеру выпустить шасси и поднять закрылки[4]. С высоты 760 метров самолёт начал падать в сторону 11-этажного жилого комплекса «Груневен» над кварталом, рядом с которым находился жилой комплекс «Клейн-Крюйтберг» (нидерл. Klein-Kruitberg) и в 18:35:42 рейс LY 1862 врезался в 6-ой этаж «Груневена», разрушив 31 квартиру на 11 этажах, взорвался и полностью разрушился. Кабина пилотов упала около восточной стороны здания между комплексом и 53-й веткой Амстердамского метрополитена, хвостовая часть в результате взрыва полностью разрушилась. Диспетчеры из восточной части аэропорта безуспешно пытались связаться с самолётом в последние секунды полёта, но с диспетчерской вышки они хорошо видели падение самолёта.
В 18:35:45 один из диспетчеров, видевших взрыв, сказал: Всё кончено (нидерл. Het is gebeurd).
Пожарные команды и машины скорой помощи отправились в район в 1,5 километрах к западу от Веспа, но ещё раньше два полицейских объявили тревогу, когда увидели пожар. Первые машины подъехали уже через несколько минут, больницы стали готовиться к принятию пострадавших и опознанию погибших. В жилом комплексе «Груневен» проживало много выходцев из Суринама и Арубы, но масштаб катастрофы не мог позволить подсчитать точное число погибших и раненых, так как многие проживали там нелегально[9][10].
С улицы Флирбосдреф сообщили о крупном пожаре, охватившем 11 этажей жилого комплекса шириной 120 метров и длиной с футбольное поле. В точке, куда врезался самолёт, не выжил почти никто, кроме тех, кто успел убежать из попавших под огонь квартир[11]. Некоторые жители комплекса вынуждены были выпрыгивать из окон, чтобы спастись от пожара[12]; те, кто не пострадал, но видел катастрофу, бросились на помощь в горящую часть дома, где выламывали двери и эвакуировали жителей, находившихся в опасности. Сотни людей остались без крыши над головой и городские автобусы вынуждены были доставлять выживших в специальные убежища и приюты. Пожарным и полицейским пришлось бороться заодно и с мародёрами[11].
На следующий день место катастрофы посетили королева Нидерландов Беатрикс и премьер-министр Нидерландов Рууд Любберс, где он заявил, что эта катастрофа потрясла всю страну[10]. Останки погибших и следы разрушения потом были вывезены с места падения самолёта. Двигатели №3 и 4 нашли в озере Гоймер вместе с участком правого крыла и отправили следователям для изучения. Параметрический самописец был найден на месте катастрофы, но ленту разорвало в четырёх местах, вследствие чего восстановить информацию о последних 2,5 минутах полёта удалось не сразу; самописец отправили на восстановление в США, где и извлекли все важные данные. Речевой самописец не был найден, несмотря на заверения авиакомпании El Al, что он был в самолёте[4].
По официальным данным, общее число погибших в катастрофе рейса LY 1862 составило 43 человека — 4 на борту самолёта (все три пилота и пассажирка) и 39 на земле[4]. Ещё 26 человек на земле получили травмы и ожоги разной степени тяжести (11 из них были доставлены в госпиталь в критическом состоянии)[4]. Полиция же изначально предполагала, что число жертв составило более 200 человек[12], а мэр Амстердама Эд ван Тин говорил о более чем 240 пропавших без вести[9][10].
Однако в народе распространено предубеждение, что число погибших было занижено, поскольку в жилом комплексе «Груневен» проживало много нелегальных эмигрантов из Ганы и Суринама. Ганская община заявила, что в тот день погибли многие эмигранты, не имевшие официальных документов и не значившиеся в числе жителей комплекса[13].
Всем выжившим жителям «Груневена» и обслуживающему персоналу была предоставлена психологическая помощь. Спустя год пострадавшие стали жаловаться врачам на бессонницу, хронические респираторные заболевания, общую боль и дискмофорт, импотенцию и проблемы с кишечником. У 67% пациентов обнаружили микоплазму и синдром, схожий с синдромом хронической усталости или синдромом войны в Персидском заливеruen (хронической многосимптомной болезни).
Чиновники министерств транспорта, здравоохранения Нидерландов и Правительства Нидерландов уверяли, что груз на борту разбившегося самолёта не был опасным для здоровья. В частности, министр здравоохранения Нидерландов Эльс Борст утверждала, что никаких высокотоксичных, опасных или радиоактивных материалов на борту самолёта не было, но в октябре 1993 года центр исследования ядерной энергетики Лака выяснил — в хвостовой части самолёта находилось 282 килограмма обеднённого урана в качестве балласта. Обычно на борту каждого Boeing 747 содержится такой балласт, но во время спасательной операции об этом никому не сообщили[14][15].
Исследования на эту тему пытались связать с симптомами, наблюдавшимися у выживших в катастрофе, но долгое время официальные лица отказывались верить в связь между жалобами на здоровье у выживших и авиакатастрофой. Только в 1997 году один из экспертов в израильском Кнессете под присягой заявил: уран мог попасть в атмосферу в результате авиакатастрофы.
С мая 1998 года Академический медицинский центр стал проводить исследования симптомов у выживших и установил, что в некоторых случаях аутоиммунные заболевания, возникшие у пациентов, действительно могли быть связаны с катастрофой рейса 1862. Исследование Национального института общественного здравоохранения и окружающей среды выявило, что риск возникновения рака у выживших был невысоким (1 или 2 случая из 10 000), равно как и риск отравления ураном.
Совет по безопасности Нидерландов (DSB) срочно мобилизовал для расследования причин катастрофы рейса LY 1862 8 следователей. Расследование вёл Франс Эрхарт (англ. Frans Erhart), старейший член команды следователей.
При первом прослушивании записей переговоров пилотов с диспетчерами была принята версия теракта. Однако при учёте факта, что самолёт продержался 8 минут после предполагаемой атаки, следователи исключили такую версию. Дальнейшие подробности катастрофы могли прояснить исследования потерянных двигателей и записи речевого самописца, который так и не был найден.
Ян Касперс (нидерл. Jan Kaspers), агент сыскной полиции Амстердама, оказался случайным свидетелем полёта рейса 1862 во время отдыха со своим другом на яхте на озере Гоймер в 10 километрах на восток от центра города. Их яхта стояла на якоре прямо по курсу самолёта. В 18:27 они внезапно услышали грохот. Выбежав наружу, Касперс увидел в небе пролетающий самолёт и два предмета, отделившихся от него. По мере приближения предметов к земле он распознал в них двигатели.
К озеру была направлена команда ныряльщиков. Немногим позже был найден правый внешний двигатель (№4) и десятиметровая кромка того же крыла. Двигатель был сразу отправлен в лабораторию и в течение 48 часов обследован на наличие химических веществ и точечную коррозию. Анализ не дал никаких результатов. Не было найдено никаких следов взрыва бомбы или отрыва двигателя. К поискам правого внутреннего двигателя (№3) были подключены ВМС Нидерландов. Они выделили для этой цели два специализированных судна.
Расследование затруднилось распоряжением мэра Амстердама очистить место катастрофы в ответ на просьбы общественности. Необходимо было найти все тела погибших и захоронить их. Поиски параметрического самописца переместились на городскую свалку, через 3 дня после катастрофы он был найден. Плёнка была повреждена в четырёх местах, а данные о последних 2,5 минутах не поддавались расшифровке. Следователи отослали её для восстановления в Вашингтон (США).
На 11-й день после катастрофы в озере Гоймер был найден правый внутренний двигатель (№3), на котором сохранились крепления. Также были проведены исследования на наличие взрывчатых веществ и точечной коррозии, которые ни к чему не привели. Однако на капоте двигателя была обнаружена вмятина со следами чёрной краски, а на самом двигателе сломанный кронштейн. Анализы краски показали, что краска на вмятине полностью совпадает с краской, наносимой на внутренний обтекатель двигателей.
По предварительным данным, на борту рейса LY 1862 находились фрукты, парфюмерия и компоненты для оргтехники. Министр транспорта Нидерландов Ханья Май-Вегген уверяла, что никакого военного груза на борту самолёта не было, но выросшее впоследствии число обращений за медицинской помощью среди выживших заставило голландцев поставить под вопрос факт нахождения опасного груза.
В 1998 году сотрудник авиакомпании El Al Нахман Климан (англ. Nachman Klieman, ивр. נחמן קלימן) признался, что на борту рейса 1862 действительно было 190 литров диметил-метилфосфоната, который мог применяться для изготовления зарина, но власти Израиля доказывали, что материал не был токсичным и использовался только для проверки противогазов и различных фильтров, используемых для защиты от химического оружия, а включение подобного груза производилось согласно международным правилам.
В итоге министерство иностранных дел Нидерландов признало, что информация о наличии химического груза на борту рейса LY 1862 у них была — химикаты были произведены в США по заказу Израильского института биологических исследований по лицензии, выданной Министерством торговли США[16][17], а согласно сайту CWInfo, количество диметил-метилфосфоната было недостаточным для приготовления серьёзных объёмов зарина и годилось только для проверки методов обнаружения вредоносных химикатов и защиты одежды[18].
Окончательный отчёт расследования DSB был опубликован 24 февраля 1994 года.
Согласно отчёту:
Мемориал, разработанный архитекторами Германом Херцбергеромrunl и Жоржем Декомбом, был построен и открыт в 1993 году возле места катастрофы с перечислением имён всех 43 погибших[19]. Люди регулярно приносят к нему цветы и игрушки.
Ещё одно дерево, которое пережило катастрофу, получило в Амстердаме прозвище «Дерево, которое видело всё» (нидерл. De boom die alles zag), к нему люди также приносят цветы. Ежегодно проводится поминальная служба, а над районом в течение 1 часа самолётам запрещено летать из уважения к погибшим[5][20].
В 2017 году, в 25-ю годовщину катастрофы, был открыт ещё один мемориал, посвящённый одному из жителей «Груневена», который во время пожара спас 10-летнего ребёнка[21].
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .